Разговор с казаком
Я вчера издалека увидала казака -
Он такой большой, красивый!
Подошла к нему, спросила
- Это кто они таки, ваши братцы-казаки?
Он ответил: " Моим братцам
Не слабо за дело браться!
Возрождать былую славу
И беречь свою державу,
Но не в кресле, не в столице -
На родной своей землице!"
Я ещё его спросила:
"В чём казачья ваша сила?"
Он ответил: "В вере в Бога,
Что у милого порога
Ждёт казачка казака,
Хоть дорога далека.
Ведь семья казачья – тыл!
Чтоб очаг там не остыл"
А ещё вопрос таков:
"Как уважить стариков?"
Он ответил: "Память наша –
Помнить о судьбе вчерашней.
Об убитых казаках
Память наша нелегка.
Но о прошлом сожалея,
Веру в будущность лелеем!"
Я спросила: " А мой брат
Может казачонком стать?"
Он ответил: " Коли он
В православии крещён,
Заповеди будет чтить,
Тогда может приходить.
Мы научим, мы подскажем,
На коня посадим даже!"
Тут народ стал подходить,
И на нас в упор глядит.
Я смутилась, но сказала:
«Хоть узнала ещё мало,
Но скажу, казачий род –
Очень правильный народ!
Пусть казачества пригляд
Будет знать наша земля!
Пусть живут во все века
«Заповеди казака»
Казачья песня у самовара
По-английски у самовара
В станице, у родной реки
Собрались, молодой и старый,
Уральских весей казаки.
И не спеша ведут беседу
О том, что было и что есть:
Про сгинувших не в битвах дедов;
Чтоб возродить казачью честь;
Как казачат учить порядку,
Который сложен был в веках -
В ночном походе, не в тетрадках,
На лошади верхом скакать;
Как возродить любовь к землице,
Что помнит славны времена.
И допоздна не спит станица.
Ей нынче, веришь, не до сна…
А над рекой казачья песня
Как бы вернулась из веков.
Ах, край казачий, ты чудесный
Душой своею без оков!
Камень-память
(Еткуль - Кичигино)
Там – станица, здесь – станица
У озёр, и у реки.
Что ж, не стоит сторониться,
Хоть немного далеки.
Через вехи поколений
Пролегает их союз,
Только памятью нетленной
Сохранилась крепость уз.
И когда казак стал в силе
Заявить свои права,
Камень-память без усилий
Средь станицы встал сперва!
И любой уже прохожий
Прочитает без труда:
«Первое бревно заложил
Тимофей Кичигин!» Да,
Год, в который век сей зачат,
Крепость в Линию вошла.
И пошёл отсчёт казачий,
Жизнь активная пошла…
Не года, десятилетья, -
Уж века прошли с тех пор,
Как в Кичигино слал Еткуль
Казаков на косогор,
А под ним Увелька мчится,
Да сосны вокруг не счесть!
С той поры в селе хранится
Дух казачий, его честь!
Звёзды над Увелькой
Звёзды над Увелькой светят те же,
Что и сто и двести лет назад.
Свет их ясный и далёкий нежит
Душу людям, сердце и глаза.
Так когда-то и далёким предкам
Души согревало их тепло,
Только взгляд свой те бросали редко,
И не потому что быт был плох.
Просто у сохи или на кузне
Взгляд их устремлялся в дело то,
Что считалось, было делом нужным:
Или пахота иль молоток.
Род казачий и удел казачий –
Хлеб растить и воевать врагов.
Ты – Казак! Запомни – это значит,
Должен крест нести среди веков:
Честным быть на круге и в работе,
Иначе не может быть никак,
Тружеником быть в последнем поте
И беречь водичку в родниках.
Бережливость. Как же без неё то
В хлебе, в дружбе, к Родине своей.
Коль беда – врагов разбить тенёта
Шашкой в поле там, где ветер вей.
Ведь не зря царь-батюшка надёжей
Казаков всегда своих считал:
Не найти доверенней и строже
Воинов. Другим ведь не чета.
Ну а коли, зачехлёна шашка,
Да и упряжь стала трудовой,
Потом наливается рубашка
Дотемна, когда идти домой.
Вот тогда в его глазах серьёзных
Высветится искорка легко-
Это он увидел в небе звёзды,
Что хранят тепло былых веков.
Дорога к Тимофею
Кто-то скажет – это небыль.
Ты, товарищ, помолчи.
Казаки уходят в небо.
Впереди заглавный чин.
По асфальту до уклона,
Что к Увелочке ведет,
По селу идет колонна.
Дальше так рассказ идет:
Спуск крутой, как будто в «адство».
Солнце яростно палит.
Сапоги чеканят шаг свой
Поднимая пыль с земли.
Только, кажется, что души
Вниз спускаться не спешат,
А идут по небу. Слушай –
Их уже не слышан шаг.
Да, идут они по небу
К облакам, где Тимофей
Отломил кусок им хлеба,
Не кусочек из кафе.
- Братцы, долго ждал гостей я,
Так, наверно, Бог велел.
Жил. Трудился не толстея.
То грустил, то веселел.
Пусть тела ваши побудут
Возле камня у реки.
Вот тогда узнают люди:
Ещё живы казаки!
Вы ж присядьте полукругом,
Кто на тын, кто на пенек.
Ведь душа – она упруга.
Ты, малой, присядь в тенек.
Расскажите-ка мне, братцы,
Чем казачество живет:
Кто за что там начал браться,
Кто жалеет свой живот?..-
Замолчал. Хотел послушать,
Чем ответят-то братья.
Но у них молчали души,
Словно из глубоких ям.
И тропинкой, уж неясной,
Как в потемках, души вниз
Опустились. Этим сказ мой
Завершён: как вознеслись
Души нынешнего братства
Оренбургских казаков,
Только не смогли добраться
К Тимофею от «оков»
Этих будней, этих мыслей,
Словно вбитый в душу клин.
Из времен советских вышли,
А до неба не дошли!
Ген казака
По Кичигино шагают казаки
От пригорка до Увелочки-реки.
Впереди шагает Керский –Атаман.
Казаки шагают – это не обман.
С под фуражки чуб свисает, ладно как!
Шашки сбоку и нагайки в сапогах.
Замер строй у струйки чистой родника.
Здесь цветы для Тимофея-казака.
Грудь - вперед, и острый глаз в реку глядит.
Что-то, братцы, у вас будет впереди,
Когда власть в станице не у казака,
Возрожденья ноша вовсе не легка?..
У Поклонного креста цветы опять.
Время есть, казак, подумать-постоять.
Помолчали. Атаман сказал всем «Кройсь!»
Вновь шагает по станице крепкий строй.
Пусть воспитан он в советские века,
Только ГЕН в него заложен КА-ЗА-КА!
На распутье
Подойду я к камню на распутье,
Не забыв при том перекреститься.
Гражданин страны России, путник,
Попрошу и Вас остановиться.
Посмотрите – вот идет дорога.
Память той дорогой не ходила.
При Советах ей ходили многие,
Ведь без памяти, наверно, мило.
И другая есть, уж посвежее.
О казачестве здесь рассуждают.
Только не пойду по ней уже я,
Ведь «серебряники» там считают.
А пойду-ка я дорогой вольной,
Где друзья-казаче робят, сеют.
Пусть меня на ней ударят больно,
Только не сверну теперь уж с ней я.
Пусть меня простят жена и внуки.
Сын поймет, наверно, через годы.
Возрожденье движется сквозь муки.
А за ними яркий свет свободы,
Но без вседозволенности грешной,
А ответственности безусловной,
Чтобы пашне радоваться вешней…
Чтобы помянули добрым словом.
Казачья дума
Что без лошади станица,
Без коня – казачий двор?
Им, поверьте, еще снится
От копыт веселый хор,
Когда прадеды и деды
Возвращалися домой,
Принеся с собой победы
От Европы от самой!
Кто, скажи, теперь казаче?
Кто подымет этот стяг?
На земле быть, не иначе,
Коль в казаки поверстан.
Век другой, пусть кто-то скажет,
Мир другой теперь. Так что ж?
Пусть зерно в землицу ляжет,
Да взойдет на поле рожь,
Да польется песнь над пашней,
Да братья помочь придут.
Без казака день – вчерашний!
А казак, он в поле, тут!
Пусть запылены костюмы
В новостройках городских,
О земле сегодня думы.
А костюмы? Не до них!
Ждет хозяина казачка,
Что придет домой устав.
Он – работник, а не мачо.
Он – казак! Да будет так!!!
«Не для меня»
«Не для меня»! И вновь по краю слышна
Казачьей песни резкая волна.
Так что ж, казаче, разве нынче вышло,
Что с шашкой, плетью попрощаться нам?
Нет-нет, негоже уходить, казаче,
Нам на покой – не те уж времена.
Так бейся по-казачьи, коли начал,
Чтоб с горечью не петь «Не для меня»!!!
Брат на брата
Это что же – опять брат на брата,
И гражданскою пахнет войной?
Это было ведь, было когда-то.
Не хочу, чтобы было со мной!
Не хочу видеть брата сквозь мушку,
Не хочу чью-то кровь проливать,
Не хочу, чтобы ожили пушки,
И заплакала горестно мать.
Мы конечно же не идеалы,
И не в нашем характере ныть.
Только время похоже настало
Песню спеть «Русским не до войны!»
Отса голос услышьте, сыны:
«Хотят ли русские войны…»
Боль казачья - ТЛК «Южноуральский»
К строительству Транспортно-логистического комплекса на казачьих землях
Ах, Увелочка!
Ах, Увелочка, речка чистая!
Ты душою своею и водам.
В переломах судьбы своей выстояла,
И течешь в своем русле свободная.
Над тобою березы, да с соснами,
За тобою-то пашни раздольные.
Ах, Увелочка, речка быстрая!
И в тебе течет сила-силища.
На тебе ГРЭС, заводы выстроены,
И разлилась ты в водохранилище.
Люди заняты в городских делах,
И тобой порою любуются.
Ах, Увелочка, ты – родна река!
И тебя спрошу – посоветуюсь.
Ты скажи своим деткам-казакам,
Как землицу спасти им завещанную.
Им завещанную от былых времен,
Чтоб потомкам землица досталася.
Но Увелочка молча протекла.
К Уй-реке она торопилася.
Вот такие-то, казаки, дела –
Речка-матушка не спротивилась.
Только ты, казак, помни заповедь:
Ты землицу храни, словно честь свою!
На строительство ТЛК
Не троньте пашню, бор, леса –
Казачий наш «Вишневый сад»!
Так говорю я неспроста –
Нам это предки не простят.
Их загубили (корень мой)
«Бой с кулаком», «тридцать седьмой».
Проснись, казак, проснись, сармат,
Дрожит уже землица-мать
От «поднебесных» вояжей
И местных бизнес-топ мужей.
Ведь возрождение души
Торговец растоптать спешит.
Потомок это не простит:
«Что ж не смогли-то защитить,
Что вам досталось из веков?
(И это слышать нелегко)
Что ж не поднялась вверх рука
С нагайкой правой казака
На тех, кто погубить готов
Труд поколений и годов?»
Чужак
Что ж, земля, чужака-то пустила –
Ведь придет с ним «старуха-беда»;
А березка серьгу укусила –
Горько не было так никогда.
Своим раненным сердцем спросил я:
«Ты в остатные веки-года,
Уходя, забери, земля, силу,
Разуменье свое, благодать!»
Преднебесный суд
Мы все уйдем, все только дело времени.
И через Суд пойдем на небеса.
Вот только знать – с каким уйдем мы бременем?
Что сделал ты, что ты представишь сам?
И будут нас судить своею мерою
Те, кто привел нас в этот Божий мир.
И поделом получит каждый, верую –
Простой землянин или же кумир.
Разговор с чиновником
Не знаю, что мне говорить
Чиновнику без воли,
Когда подвластно боль творит
На плодородном поле,
Где удобренья, труд людской
Ложились год за годом,
Чтоб радоваться колоском…
А вот теперь угодно
Залить асфальт, залить бетон,
Поднять стекло-коробки,
И над погостом слышать звон –
Клаксонов рык неробкий.
Вздохнет Кичигинский наш бор,
Что видывал сарматов.
И вздох его, словно укор,
Обиженный, без мата:
«Прости их, конь, прости, овес,
Чиновника в ударе!»
И будет хилый вид берез
В автомобильной гари!..
Эйфория ТЛК
То ли стар я, то ли глуп,
То и это, видимо.
В ТЛК, как «на иглу»,
Посажено Кичигино.
Эйфория-то пройдет.
Все по полкам сложится.
И с метелкой идиот
У ворот скукожится,
Где приезжий-то народ
Мелкий униформенный
Морду к верху задерет,
Бонзами накормленный.
И китайский говорок
Пролетит по улицам.
И придет сюда порок –
Шопингом «загульбится».
И забудутся тогда
Песни от казачества,
И придет сюда беда,
Погубив все начисто.
Дух казачий, крик издав,
Вознесется к Господу…
Понаедут поезда,
Фуры многоосные.
Гарь покроет свет лесов
Чадом несмываемым,
Где на поле труд отцов
Стал неузнаваемым.
Я, наверно, глуп и стар,
Что ворчу без устали
За родимые места
Все стихами грустными.
Доля Атамана
Он как-то устало ко мне подошел,
И взгляд его, словно с похмелья:
«А то, что приехал, добром, хорошо.
Давай, посудачим-ка смело.
Опущены руки твои – не беда.
Со мною такое бывало.
Тут многое было за эти года –
И грязи, и сплетен немало.
Порою вот хочется так, как тебе,
Уйти, и забыться от Дела.
Того, что прочерчено ярко в судьбе
Ядрёною краской, не мелом…
Ан, нет, не пускает от Дела душа.
Она, понимаешь ли, знает –
Пусть малым шажочком, идет не спеша
Казачья Идея родная»…
Гляжу, и не верю, что год лишь назад
Мы встретились. Оба в Проектах.
А ныне усталые вижу глаза,
Как будто другой кто-то, некто…
Что ж, доля не сахар твоя, Атаман.
Един ты, а как все же разный.
Я верю, что слабость – лишь только обман.
В Казачьей Семье будет праздник!
Гармонист
Гармонист, возьми гармошку
И по клавишам пройдись.
Спой нам песню на дорожку
Про казачью нашу жизнь.
Мы тебя поддержим хором
То согласно, то в разброд.
В мелодичном разговоре
Песня за душу берет.
На привале и в походе
Ты с собой гармошку брал.
Пел девчатам в хороводе,
Поднимал ребят с утра.
Мы потом, в своей квартире
Вспомним, как летели дни
На реке, в палатке, в тире.
Это нас с тобой роднит.
Над рекой стоим сторожко
У обрыва, чуя высь.
Гармонист, возьми гармошку
И по клавишам пройдись.
Объединитесь, казаки!
Оставьте в поле нервы,
Сомкните общий строй.
Не меряйтесь – кто первый
Для Матушки родной.
Россия привечала
Как сына казака.
Отсюда все начало
На годы, на века.
Реестровый, свободный
(Воссозданы не вдруг)
Должны сойтись сегодня
На свой казачий круг,
Не дергать «одеяло» -
Оно на всех одно.
Ведь главное, чтоб стала
Россиюшка родной.
Давай отбросим нервы,
Сомкнем свой общий строй.
Отбросим склоку-стерву
Что ссорила порой!
Быть в связи крепкой нитью
Единству в казаках.
Казачий долг - хранить нам
Россию на века!
Накануне игры в лазертаг
В разговоре ты мастак?
Так давай на «Лазертаг»!
Поле брани уж готово.
Ты – боец, ты – воин снова.
Хоть погода не проста.
Ты поверь: она – пустяк,
Ведь в Отеческом бою
И дожди порою льют…
Будем биться, биться, биться,
Чтобы в нас могли влюбиться
Маша, Тоня, Катя, Аня
В «поле», а не на диване.
Ну, а если соберется,
Плечо о плечо побьется,
Вот тогда душа в душе
Будут вместе хорошеть,
И тогда сквозь жар и вьюгу
Будет верною подругой!
Только это уж потом
Можно сложить общий дом…
А пока в руках металл.
Ты уже серьезней стал.
Стал острей обычный взгляд,
Но в глазах огни горят.
Твои «ушки на макушке».
Вся команда на опушке -
Рядом верные друзья,
Ведь без них никак нельзя.
Всё как видно хорошо -
Обнялись. Сигнал! ПО-ШЁЛ!!!
Валерию Захарову
Атаману станицы Еманжелинская
Я скучаю по тебе, казак Валерий,
Как по деду, что в тридцатые погиб.
Откровенно говорю: «Тебе я верю!»
Верю в то, как можешь делать и любить.
Слишком много есть промоин, буераков,
Где терялись сила, вера казаков.
Ты же делал все без устали, без страхов,
Хоть, конечно, было очень нелегко.
Слушай правду – я люблю слова простые
В той среде, в которой быть был просто рад.
Не нужны мне эполеты золотые,
Мне не нужен звон стаканов и наград.
Я влюблен в твои покосы и скотину,
Я люблю, когда твой трактор на ходу.
Пусть глаза твои нисколько не остынут,
Получив шлепком чиновничью беду.
Я люблю смотреть, что кони есть и дети,
Любо мне, как ты управу возродил,
Я люблю знать то, что ты за все в ответе,
Не закусывая в усмерти удил.
На тебя смотрю, и вижу – наши деды
Также меряли сноровко каждый шаг.
Я желаю тебе истинной победы
В деле жизни, чтоб легко творить, дышать!
Сбор казачий на заимке
На заимке казачий сбор
Под уху и под кашу гречневую.
И за рюмочкой разговор
О заботах казачьих вечных:
Как с властями в согласии жить,
Не теряя ни чести, ни совести,
Как земле и Отчизне служить,
И на Круге, в семье как себя вести,
Как растить, воспитать казачат,
Как поставить свой Крест Поклонный,
Как обдуманно, не сгоряча,
Жизнь казачью вести неуклонно…
А над полем разносится песнь
Голосами мужскими и женскими.
Ни к чему здесь гордыня и спесь,
Рок-н-ролы и вальсы венские.
Хороводы и «змейки» кружат.
И от них в стороне уж не устоять.
На качелях детишки вовсю визжат
От прилюдного удовольствия…
Расходиться собрался люд,
И пошли, и пошли обнимания.
На прощание песни поют.
Только вот обратите внимание:
На площадке из свежих досок
Под закатными небесами
Под забытый уже вальсок
Михаил закружился с дамой.
И забылись прощанья уже,
И любуется люд этой парой,
И у всех-то тепло на душе,
И партнер-то совсем не старый.
Пусть до сотни три года всего,
Но какой же он статный, казаче!
Дама тоже при нем ничего.
Это очень многое значит:
Это значит – казачеству быть!
Жить, детишек растить и трудиться,
Семью, Родину, землю любить,
И казачьим житьём гордиться!!!
Казачка
Не глазами, а литовкой
Режет душу молодца,
Ах, казачка, ах, чертовка,
До чего ж светла с лица.
Брови-крылья, грудь в полете,
Плечи ходят ходуном.
А уж песню запоет, так
Мир перевернет вверх дном.
Не крадись ты к ней, казаче,
Коли умысла-то нет.
Да не отступай, коль зачал.
Ты – казак! Будь на коне!
Прибауткой, плясом стройным
Будь казачке мил да люб,
Чтоб вдали от глаз сторонних
Слышать: «Я тебя люблю!»
Косовороточка
У казачьей формы все цвета защитные,
Лишь лампасы, верх папахи васильковые.
Я сошью косовороточку расшитую,
Да пройдусь, и похвалюсь своей обновою.
На погосте побываю у родителей.
Им скажу, что возрождается казачество.
А в кармане лик Николушки Святителя,
Правда, стерся в переездах лик тот начисто.
Но хранят еще бумага и картоночка
Руки мамы, подарившей лик в день свадебный,
Потому, наверно, в бурях был не тонущим,
И семейные заботы также надобны.
И когда с полоской черной будет фоточка,
Вы исполните желанье безусловное:
Положите меня в гроб в косовороточке,
Приложите лик Николы в изголовии.
На установку Поклонного креста
На снегу, на свежевыпавшем, на белом
Пролегла гирлянда хвойная ветвей.
Значит, жизнь у нас еще не огрубела,
Пусть метель с пургой повсюду вей да вей.
Это все посильно Атаману
И его достойным казакам.
Имена расстрелянных на память
На хвое скрепила их рука.
Поставить Крест – это полдела,
Ведь важно, чтоб он был в душе,
Чтобы душа твоя хотела
Бороться с грязью, хорошеть!
Ведь важно, чтобы о нем помнить,
А не забыть после «Фанфар»,
Как тот, что на погосте скромно
Стоит, как будто уже стар,
Бурьян забил его округу,
Он побелел от воронья…
Ведь не поставить важно, други,
Хранить его – вот мысль моя.
Творить душой дела благие,
Ведь они будут на века,
Быть крепкими и дорогими
Душе и телу казака!